Я страшненькая

Десять минут спустя Раше шагал по улицам Блю-крика, глубоко задумавшись, но его наметанный взгляд золицейского автоматически фиксировал все, что про - "Я страшненькая сходило вокруг. Ему не понравилось, что он потерял над собой контроль. Да, он отключился из-за наркоза, Я страшненькая но попытка придушить безобидного дантиста - недобрый знак, каими бы ни были смягчающие вину обстоятельства, Раше служил шерифом в Блюкрике Я страшненькая уже больше четырех месяцев и считал, что вполне прижился на новом месте. Ему казалось, что все эти наваждения на грани умопомешательства оставили его, когда он уволился из Нью-йоркской полиции и отправился на Я страшненькая Запад, но теперь он задавал себе вопрос, не переселилось ли сумасшедшее наваждение вместе с ним, вернее вместе его головой.

Десять минут спустя Раше шагал по улицам Блю-крика, глубоко задумавшись, но его наметанный взгляд золицейского автоматически фиксировал все, что про - "Я страшненькая сходило вокруг. Ему не понравилось, что он потерял над собой контроль. Да, он отключился из-за наркоза, Я страшненькая но попытка придушить безобидного дантиста - недобрый знак, каими бы ни были смягчающие вину обстоятельства, Раше служил шерифом в Блюкрике Я страшненькая уже больше четырех месяцев и считал, что вполне прижился на новом месте. Ему казалось, что все эти наваждения на грани умопомешательства оставили его, когда он уволился из Нью-йоркской полиции и отправился на Я страшненькая Запад, но теперь он задавал себе вопрос, не переселилось ли сумасшедшее наваждение вместе с ним, вернее вместе его головой.

Десять минут спустя Раше шагал по улицам Блю-крика, глубоко задумавшись, но его наметанный взгляд золицейского автоматически фиксировал все, что про - "Я страшненькая сходило вокруг. Ему не понравилось, что он потерял над собой контроль. Да, он отключился из-за наркоза, Я страшненькая но попытка придушить безобидного дантиста - недобрый знак, каими бы ни были смягчающие вину обстоятельства, Раше служил шерифом в Блюкрике Я страшненькая уже больше четырех месяцев и считал, что вполне прижился на новом месте. Ему казалось, что все эти наваждения на грани умопомешательства оставили его, когда он уволился из Нью-йоркской полиции и отправился на Я страшненькая Запад, но теперь он задавал себе вопрос, не переселилось ли сумасшедшее наваждение вместе с ним, вернее вместе его головой.